Египет: служба под грифом секретности
15 февраля, в день вывода советских войск из Афганистана, в Украине чествуют участников боевых действий на территории других государств. В «горячей точке» проходил срочную службу и герой нашего сегодняшнего интервью. Свой интернациональный долг Олег Михайлович Климентенко, ветеран труда ГП «ВостГОК», выполнял на территории Египта. О арабо-израильской войне и участии в ней советских войск ПВО во времена СССР практически не говорили. Эта тема долгие годы находилась под грифом секретности, но он уже давно утратил свою силу. Надеемся, что рассказ Олега Климентенко будет интересен читателям «ТС».
Немного истории
Война между Израилем и Египтом (на тот момент – Объединенной Арабской Республикой) вошла в историю под названием Шестидневная. Именно за такой короткий срок израильтяне захватили Синайский полуостров. Президент Египта Насер обратился к СССР с просьбой о создании «эффективного ракетного щита» против израильской авиации и отправки в его страну регулярных советских частей противовоздушной обороны (ПВО). Среди командированных был и Олег Климентенко. С тех пор прошло уже полвека, притупилась острота восприятия событий, кое-что позабылось. Но не забылось главное: готовность выполнять свой долг перед Родиной и интернациональный долг.
«Спортсмены» из роты разведки
Срочную службу Олег Климентенко проходил в Баку в отдельном радиотехническом батальоне (станция радиоэлектронной разведки), который контролировал воздушную границу между Азербайджаном и Ираном. Парень не случайно был определен именно в радиотехнические войска. После школы он окончил курсы радиотелемехаников, имел хорошую подготовку. В начале 1971 года часть батальона (ребят, прослуживших полгода) отбирали в командировку в Египет. В течение трех месяцев они проходили усиленную физическую и теоретическую подготовку. Многое держалось в строгом секрете, но о том, что будут переброшены в Египет, знали. Перед самым отъездом с каждым бойцом личную беседу провел генерал. Были и такие, кто отказался ехать. До пункта назначения добирались на корабле. Перед выездом ребят переодели в гражданскую одежду и забрали документы. В Египет они направлялись в качестве спортсменов и специалистов.
Поднимаем завесу тайны
О службе в армии у О.М.Климентенко остались теплые воспоминания, и он охотно поделился ими с редакцией «ТС».
– Олег Михайлович, какая перед вами была поставлена задача в Египте?
– Как и в Баку, мы занимались охраной воздушных рубежей, только теперь дружественного СССР государства. Мы должны были определять местоположение радиолокационных станций противника, выяснять их задачу и подавлять радиолокационную цель. Работали на своей передвижной радиоэлектронной станции, которая предназначалась для обнаружения как воздушных радиолокационных целей, так и наземных ракетных комплексов, определяя их месторасположение. Комплекс насчитывал пять радиолокационных станций: одна работала над обнаружением цели, потом включались в работу станции наведения ракет на цель и захвата цели. По характеру работы станции мы определяли, в какой режим она вошла. Данные передавали в Центр, оттуда получали команды к действию. Позади нас всегда размещались станции подавления целей, которые использовали метод подачи помех различного типа.
– Где дислоцировалась ваша часть?
- Египет – это в основном пустыня, поэтому воинских частей в том виде, в каком мы привыкли их видеть, там нет. У нас было несколько постоянных позиций, где весь быт организовывался под землей. Вместо казарм – бунгало – такие подземные бетонные укрытия с толщиной стен около полуметра, снаружи они были обвалованы мешками с песком. Для размещения стационарных станций строились курганы. Но в основном работали на передвижной станции. Поступает команда: «Выезд через 10 минут». Быстренько кинули в машину самое необходимое (оно всегда было собрано заранее), и – вперед. Всю информацию мы передавали оперативному дежурному нашего центра. Телефонная линия проходила вдоль всего Суэцкого канала, а это 120 км. Мы не стояли на месте, а постоянно перемещались вдоль канала от Порт-Саида на побережье Средиземного моря до Порт-Сафага на берегу Красного моря.
– Сколько времени вы проводили на выезде?
– Все время службы – год и три месяца. Ведь перед нами стояла задача – осуществлять мониторинг воздушного пространства, вот мы ее и выполняли. Проехали определенный участок, остановились, развернули станцию, изучаем радиоэлектронную обстановку: засекаем станции, измеряем их параметры и по характеру излучений определяем их назначение – это зенитно-ракетный комплекс или станция обнаружения. Кстати, мы могли обнаружить самолеты на расстоянии, которое превышало радиус действия их станции в 4 раза. То есть, он еще не долетел до наших ближайших рубежей, а мы его уже запеленговали, определили направление полета и по характеру перемещения наблюдаем, как он меняет азимут.
– Насколько я поняла, наблюдение вы вели круглосуточно. Как справлялись с нагрузкой?
– Основная нагрузка при работе станции приходится на операторов, видеть цель и знать ее параметры – и было нашей узкой специализацией. Работали мы втроем. Для себя высчитали, что рациональнее всего работать по три часа каждому, с 
такой периодичностью и сменяли друг друга. Станцией все владели в совершенстве. Записи практически никакие не вели, много цифр держали в голове. Свои наработки операторы передавали сменяющему их расчету. Правда, вели бортовой журнал, когда стояли на постоянной позиции. В нем отмечали, как ведет себя цель. Бывали моменты, когда включался весь эфир: все трещит, воет… Возможно, учения у них в этот период проходили. Приходилось одновременно с помощью антенны сканировать воздушное пространство и по частоте, и по сектору. Выручало то, что знали координаты многих позиций противника, поэтому было легче определить: что появилось нового, что исчезло.
- Выполняли и разведку поступающего из Америки вооружения. Например, станции бокового обзора на самолетах. Долго мы их вычисляли, но все-таки обнаружили, определили параметры и потом уже без проблем видели их в воздушном пространстве.
– На какой период суток приходились часы «пик»?
– Чаще всего самолеты летали, конечно, днем. Как в Египте, так и в Израиле армия наемная. Они ходят на службу, как на работу. Дневное время отработали и ушли домой. У арабов выходной был в пятницу, а у израильтян – в субботу. Для нас же это были разгрузочные дни. Помимо охраны воздушных рубежей, в течение полугода мы обучали арабов работе на наших комплексах. Образование у них в то время было на очень низком уровне, поэтому приходилось непросто. По ходу дела изучали арабский язык, некоторые арабы знали русский. Одним словом, общий язык находили. После окончания обучения свою станцию мы передали арабам, а нам поставляли новые станции, которые мы испытывали в боевых условиях.
– Интересно, как в условиях пустыни вы организовывали свой быт?
– Все возили с собой: и воду, и продукты. На какой период заступаем, никто не знал. Поэтому продуктов брали немного, их позже подвозили. Были стационарные точки, где можно было набрать воду. Если пополнить запасы было негде, то брали автомат на плечо, канистру и выходили на дорогу, ведущую на арабские позиции, останавливали арабов на водовозах, они наливали нам воду. С собой обязательно возили поролоновые матрасы, часто просто у машины располагались (дождей там нет, за полтора года я ни разу не видел), иногда разбивали палатку. А вот перепад температур в Египте страшный. Ночью, например, + 20; у нас это тепло, а там – сплошное мучение. При такой температуре мы одевали по две шинели и не чувствовали себя комфортно. А днем – плюс 40, но хочу сказать, что в условиях пустыни, проще перенести жару, чем холод.
– При таких перебоях с водой, наверное, непросто было и с поддержанием гигиены?
– Одежда не столько пачкалась, сколько просаливалась от высокой концентрации соли, особенно в районе Красного моря. Она просто прилипала к телу. Выход нашли простой: брали ведро бензина, опускали туда одежду, простирывали и минут через пять уже надевали сухую.
– А как же запах?
– Бензин был такого высокого качества, что одежда даже приятно пахла. Как-то у нас в бунгало развелись клопы. Спасались от них сначала именно стиркой робы в бензине. Одеваешь ее как пижаму на ночь, застегиваешь на все пуговицы и так спишь. Потом стало просто невыносимо. Решили с ними бороться. Вытащили все вещи на улицу, облили бензином и высушили, таким образом уничтожили надоедливых насекомых. А помещение тоже облили бензином (литров 200 ушло) и подожгли. Взрыв получился еще тот, пришлось даже достраивать немного, зато потом жили в стерильных условиях.
– Для многих недельный отдых на море в палаточном городке сравним с приключением, где на первый план выходят проблемы с питанием. Вы же полтора года прожили в пустыне. Как готовили, что ели?
– С питанием проблем не было, готовили сами по очереди. Я готовить вообще не умел. И тут приходит моя очередь куховарить…
– Выкрутились?
– Да, бегал к сослуживцам с вопросами, так и научился. На позиции нас было до 15 человек. Готовили на раз. Утром, в основном, варили макароны и кофе. На постоянной позиции был холодильник. А в пустыне все немного сложнее. За необходимыми скоропортящимися продуктами ходили на соседнюю позицию километрах в пяти от нашей (там был холодильник). Как-то старшина привез нам ногу буйвола. Что делать? Сразу всю не съесть. Попросили, чтобы достал нам мясорубку. Мясо перекрутили на фарш, так его проще хранить, и все свободные от службы садились и лепили пельмени. Несколько обязательно делали с сюрпризами. Потом устраивали соревнование, кто съест больше пельменей.
– Олег Михайлович, что было для Вас самым сложным за годы службы?
– Человек привыкает ко всему, ничего во время службы меня не тяготило. И когда пришло время уезжать, даже не было какой-то особой радости, что все уже позади.
– А что впечатлило или запомнилось больше всего?
– Местность там песчано-горная. По песку набросаны камни в виде кораллов. А на одной позиции на высоте метров 200 над уровнем моря была галька. Откуда она там взялась? Наверное, там было когда-то тоже было море. Удивил Нил, река настолько грязная, источает неприятный запах прелости. Листва с растущих вдоль реки деревьев опадает в воду и там загнивает. Поэтому в зеленой зоне было не совсем комфортно.
– Какие видели достопримечательности?
– Кроме пирамид особых достопримечательностей там нет. Купался как в Средиземном, так и в Красном море. Последнее понравилось больше. В увольнение ходили в Каир, преимущественно на рынок, прикупить себе радиоаппаратуру.
– У вас так много фотографий, фотосъемка не была под запретом?
– На станции был фотоаппарат «Зенит 3-М», с помощью которого мы должны были фиксировать параметры. Его же и использовали, так сказать, в личных целях. Функции фотографа были возложены на меня. У нас была целая бобина 35-миллиметровой кинопленки, закладывал ее в пленочную кассету, наматывал по 42 кадрика и был готов к фотосъемке. С выезда привозил по 6-7 пленок и проявлял. Из консервной банки и старого фотоаппарата сделал фотоувеличитель, достали фотобумагу, и там я начал печатать фотографии.
– Родным высылали фото? Они знали, что служите в Египте?
– Вначале не знали. Перед отправкой в Египет написал домой, что уезжаю в командировку, чтобы мне не писали, пока сам не пришлю весточку. У всех, кто служил за границей, был один адрес: Москва-400, п/я 558 и далее следовала буква, у каждой части она была своя. Напрямую о месте службы сообщать запрещалось, все письма перечитывали. Спустя какое-то время я отправил родным открытку, на которой был изображен верблюд и пирамиды. Сестра сразу догадалась, в какой я стране. С письмами иногда отправлял и фото с нейтральным сюжетом, например, в гражданской одежде в увольнении на фоне пальмы или с ребятами на фоне какой-то стены. Фото с оружием и сам не хотел отправлять, чтобы родные не волновались. А после службы подписывал бумагу о неразглашении тайны в течение трех лет, но вообще-то все понимали, что лучше не говорить на эту тему вообще.
После службы
Из армии Олег Климентенко вернулся домой. Парень очень хотел развиваться в любимой профессии, тем более, что на то время это было очень перспективное направление деятельности – вроде нынешних айтишников. А в его родной Луганской области работали одни шахты. Решил устраиваться на Днепропетровский меткобинат, там ему посоветовали поехать в Желтые Воды, где как раз начал работать Южный радиозавод. На ЮРЗе Олег Михайлович трудился с 1972 по 1994 год, параллельно окончил техникум и Криворожский горнорудный институт. От регулировщика радиоаппаратуры вырос до начальника лаборатории. Жизнь била ключом, работа приносила удовольствие, но трудные 90-е годы внесли свои коррективы. На заводе начался спад производства, и О.М.Климентенко переходит слесарем в лабораторию рудничной автоматики ЦЛ КИПиА ВостГОКа. Но опыт и знания – великое дело, через короткое время начальник лаборатории В.М.Климовский предложил Олегу Михайловичу заниматься неразрушающим контролем. Фактически он стоял у истоков формирования этого направления в лаборатории. Прошел обучение в институте Патона, получил сертификаты международного образца и до 2018 года успешно трудился в ЦЛ КИПиА. Вот уже год, как О.М.Климентенко находится на заслуженном отдыхе. К слову сказать, внучка моего собеседника пошла по стопам деда. Она изучает программирование в Киевском политехническом институте, и пишет программы для современных систем противовоздушной обороны. Часто консультируется с дедушкой по различным вопросам. Так что и сегодня, пусть косвенно, но Олег Михайлович Климентенко причастен к защите воздушного пространства Украины. Вот так юношеское увлечение стало для него делом всей жизни.
Беседовала Татьяна Корсуновская. Фото автора и из архива О.Климентенко
Информируют подразделения
С поставленной задачей справляемся
Группа ремонта входит в состав лаборатории рудничной автоматики ЦЛ КИПиА. Коллектив небольшой – всего 6 человек, но выполняем мы нужную и важную для комбината работу. Наша задача – ремонт всех средств измерительной техники (СИТ), которые применяются на предприятии. Работу выполняем быстро, качественно и добросовестно. После ремонта приборы соответствуют всем метрологическим требованиям.
Наши специалисты – высококвалифицированные, любая задача им по плечу. Большой объем ремонтных работ нами был выполнен для Новоконстантиновской шахты. В частности, для ОШВ шахты отремонтированы уровнемеры «Дельфин» и кондуктометры ИПП-20. В течение 2019 года для подразделений комбината осуществлен ремонт манометров, преобразователей, расходомеров, радиостанций «Украина» и блоков питания к ним, приборов охранной сигнализации «Радиан», вольтметров, рH-метров, потенциометров, весов. Сейчас осваиваем ремонт новых для нас приборов: блоков питания БПП-2407 для электровозов шахты. С задачами, поставленными руководством, в 2019 году наша группа справилась. Надеемся, что и 2020 год тоже будет удачным.
Работники лаборатории РА ЦЛ КИПиА
Урановое производство
После выполнения производственной программы января урановое производство приостановлено для выполнения планово-предупредительных ремонтов и накопления сырья. Проводится чистка технологического оборудования; ведется замена реторты печи; осуществляется замена футеровки мельницы МШР-1; продолжается модернизация третьей цепочки автоклавов.
На сернокислотном производстве завершены ремонты плавилки серы №3; сборника жидкой серы плавилки №3; ведутся ремонтные работы на кислотопроводе коллектора №61 сушильно-абсорбционного отделения.
По информации ГМЗ
Заказы подразделений выполняем
Участками РМЗ производится оборудование, узлы и детали по заказам подразделений ГП «ВостГОК». Для Ингульской шахты электроремонтным цехом были изготовлены и сданы на склад 25 электродвигателей, для Новоконстантиновской – 7. Для нормальной работы ГМЗ и проведения текущих ремонтных работ на литейным участком отгружены 44 футеровки для мельниц. Для Ингульской и Новоконстантиновской шахт изготовлено 5 распорных колонок ЛКРМ. Выполнен заказ ингульчан по реставрации вагонетки ВПГ-18, для ремонта машины Wagner ST-3,5 изготовлены цилиндры поворота кулисы и цилиндр опрокида ковша.
Текущее состояние системы качества, уровень качества и надежности выпускаемой продукции, а также вопросы, связанные с претензиями потребителей, рассматриваются и анализируются администрацией и специалистами РМЗ совместно с представителями службы технического контроля комбината на технических совещаниях. За 2019 год службе технического контроля было предъявлено более 4515 видов продукции после механической обработки, 375 сварных изделий, более 7960 – после кузнечнопрессовых работ, на входной контроль – 340 заявок.
С целью достижения должного уровня качества в плановом порядке проводится обучение работников и специалистов. По результатам обучения принимаются решения о повышении квалификационного разряда. Для повышения ответственности работников практикуется выполнение работ, качество которых принимается личным клеймом.
В то же время широкая номенклатура выпускаемой продукции, единичный характер производства, отсутствие возможности обеспечения мелких партий материалов, а также износ оборудования и инструмента, своевременное обновление которых не удается проводить из-за отсутствия финансовых средств, в значительной степени усложняет решение вопросов по обеспечению качества выпускаемой продукции.
По информации РМЗ
